О новом альбоме и не только
Интервью с Крисом Норманом
Это небольшое интервью было взято во время визита Криса в Москву 24 ноября 2012 года. Несмотря на свой плотный график, Крис был очень любезен и нашел время, чтобы рассказать нам о своих текущих новостях, большинство из которых, естественно, о его новом альбоме...
— Итак, Крис, какие новости? Наверное, главные, которых ждут ваши фаны – должны быть о новом альбоме...
— Я только что закончил запись нового альбома. Я делал это с моей группой – той, с которой обычно играю на концертах, с каждым из них. Все приехали, и мы сделали это в Йоркшире. Все были там, все жили там, находились там всё это время – у нас были жилые комнаты при студии. Каждый день мы вставали, шли в студию и начинали работу около 11 утра, а заканчивали её где-то между 12-ю и 2-мя часами ночи. Записывались мы каждый день, и всего записали 14 песен. Пять из них я написал в соавторстве с каждым членом группы – одну с Джеффом, одну с Акселем, одну с Дорино, одну с Иной Морган, одну с Мартиной. Я написал по песне с каждым из них, так что в авторах будет “Крис Норман” и кто-то из них. Я написал 2 песни с Питом, Питом Спенсером. Ну и еще 7 песен я написал самостоятельно. Так что всего 14 песен, все они – совершенно новые песни, все полностью оригиналы.
— Что это за песни? В традиционном стиле Криса Нормана?
— На самом деле все они разные. Но это звучит как группа, это сыграно вживую, знаете ли. Это словно вы бы услышали нас на сцене, это очень похожее звучание. Фортепьяно, гитары – порой акустические, порой электрические. Есть пара песен действительно рОкового плана, есть некоторые почти Smokie-подобные типы песен. Те, что я написал с Питом, звучат немного похоже на то, что мы с ним писали в 70-х, знаете ли, они звучат немного так. Есть пара песен блюзового, соул- типа. В общем, разные типы песен, но всё это – та музыка, что я люблю. Она может состоять из различных стилей, но это вещи, которые идут из меня. Я не записал ничего такого, чего бы я сам не стал слушать, знаете ли. Иногда в прошлом я записывал вещи, которые мне, на самом деле, не так уж нравились, они были не в моем вкусе. Но этот альбом не такой, потому что здесь я написал всё сам, самостоятельно или с кем-то. Это все песни, которые происходят из меня. Так что всё это вещи, которые мне нравятся, и которые при этом варьируются по стилю, потому что мне нравится разная музыка. И все эти песни мне удобно петь, знаете ли. Мы записывали их, как бы играя вживую, микшировали и т.п. Мы наложили струнные на 3 песни, так что там будет немного скрипок. Мы не использовали синтезаторы – клавишные были либо как обычное фортепьяно, либо как орган. Специально для одной песни мы записали меллотрон, подобно тому, который звучит в начале “Strawberry Fields”. Мы вставили его туда просто потому, что мне захотелось его использовать, т.к. он был в студии. Так что я сыграл на нем на одной песне – лишь несколько аккордов, просто чтобы дать звук этого меллотрона, и чтобы я мог сказать, что он есть на альбоме.
На мой взгляд, это замечательный альбом. И, я думаю, это мой любимый альбом, из тех, что я сделал – на мой вкус. Мне он нравится больше всех на данный момент. Включая... Моими любимыми альбомами до этого, я думаю, были “The Interchange”, может быть, и “Reflections”. Этот же – лучше, чем любой из тех, что я сделал ранее – для меня, конечно. И на нём совершенно отсутствует какое-либо постороннее влияние, что здорово. Он действительно хорошо записан, т.к. этим занимался Нил Фергюссон – он был в моей группе много лет назад, но кроме того, он также уже долгое время известен как звукоинженер. Здесь он был моим со-продюсером и звукоинженером, вместе со мной, так что звук на альбоме хороший.
— Как всем понравился процесс записи альбома?
— Да, мы отлично провели время, хорошо развлеклись. Вся группа – все ребята были очень возбуждены по поводу их участия на альбоме, волновались насчет того, как всё звучало в процессе записи, и того, как великолепно всё звучало в итоге. Они были весьма поражены тем, насколько хорошо было звучание. Т.е. Джефф, конечно, уже записывался несколько раз со мной и уже привык к этому, но для остальных это было впервые, они были очень удивлены тем, как это всё обернулось. А также тем, как технически достигается такой результат, они были всецело удовлетворены этим.
— В какой стадии сейчас работа над альбомом?
— Он закончен, записан и смикширован. Я, возможно, еще позанимаюсь мастерингом – это нужно делать, просто чтобы быть уверенным, что все треки звучат на одном уровне. Но они уже сейчас звучат достаточно хорошо, так что мне, вероятно, не надо будет много работать над этим, разве что совсем чуть-чуть.
— Вы уже знаете, какое будет название у альбома?
— Я не могу определиться с названием, не могу решить... Знаете, у меня было несколько идей, но, на самом деле, ни от одной из них я не в восторге. Названием альбома могло бы стать название одного из треков. Есть две песни, о которых я думал, что мог бы назвать альбом таким же образом, но... Одной из них была песня, которую я написал вместе с Дорино. Она называется “Did The Monkeys Take Over The Zoo?” – это всё о нашем мире и о том безумии, что в нем творится, знаете ли. В песне говорится обо всех тех неприятных, неправильных вещах, которые происходят в этом мире – о денежном кризисе, о войнах, о том факте, что люди не слушают друг друга и т.д. И в конце припева там говорится – “what do you think, did the monkeys take over the zoo?” (“как вы думаете, обезьяны захватили власть в зоопарке?”). И я подумал, может быть я назову альбом также – “Did The Monkeys Take Over The Zoo?” (смеется). Но затем, опять же, я высказал эту идею паре человек, и они сказали – “нет, это слишком длинно, и никто не знает, о чем эта фраза, а в каких-то странах могут посчитать это название странным”. Так я подумал, что они вероятно правы – я должен найти короткое и немного броское название. После мне пришло на ум другое название, но я также в нем не уверен. Так что я пока не знаю.
— Вы говорили, что планируете выход альбома на весну...
— Я надеюсь на это. Но сейчас у меня нет никаких обязательств перед фирмами грамзаписи, они закончились. Так что в данный момент я свободный агент, у меня нет никакого контракта, обязывающего меня отдавать кому-либо эти записи. Что есть очень хорошо, потому что раньше я должен был давать их некоторым людям, и мне это не нравилось. Теперь я не должен их отдавать тому, кому не желаю. Таким образом, это означает, что вероятно в течение ближайшей пары недель я попытаюсь встретиться с некоторыми людьми из звукозаписывающих компаний, с которыми я желал бы иметь дело, и посмотрю, захотят ли они этим заняться. Ну, т.е. они ведь могут и не захотеть...
На альбоме есть одна песня, которая действительно коммерческая по звучанию, цепляющая. Я имею в виду, что если бы я мог найти кого-то, кто мог бы сделать что-то особое с этой песней – раскрутить её и т.п. – то это могло бы стать хорошим толчком для всего альбома. И очевидно, что это легко запоминающаяся песня, которой люди бы подпевали. Каждый, с кем я её играл, считает, что эта вещь, безусловно, цепляет сразу же.
Но я пока не знаю, с какой компанией звукозаписи я в итоге буду. В этом всё дело. И поэтому я не могу сказать уверенно, что альбом выйдет весной, потому что процесс заключения контракта на запись может занять больше времени, чем я предполагал. Но я бы хотел, чтобы альбом вышел, самое позднее, в мае.
— Как насчет каких-либо туров, есть планы?
— Это всё зависит от выхода альбома. Потому что нельзя начинать говорить: “Я отправляюсь в тур в октябре”, если ваш альбом не выходит в свет до следующего января, знаете ли. Если бы я собирался начать тур, то это было бы, вероятно, осенью следующего года. Или же – если альбом не выходит весной – то это было бы даже позднее. Я имею в виду, что если альбом не выйдет весной, то я бы полагал, что тогда он выйдет в сентябре. Потому что, если вы не успеваете в мае, то вы не можете выпускать альбом между июнем и августом. А если альбом появится в сентябре, то тогда я не смогу отправиться в тур до, возможно, февраля последующего года.
Знаете, если бы я писал сценарий, то я бы сказал – альбом выходит в мае, и я начинаю тур в сентябре... В последующие недели мне предстоят встречи с людьми из агентства в Англии, я бы хотел попытаться открыть также этот рынок – это то, что я хочу сделать. Они делают множество туров по Британии, по Австралии, Японии, Канаде, в таких местах. Так что в следующие недели я хочу посмотреть, смогу ли я заинтересовать некоторые большие лейблы звукозаписи в Британии. Если бы мне это удалось, и я бы заключил контракт с британским лейблом, то тогда альбом бы вышел по всему миру. В то время как если вы подписываетесь с лейблом в Германии, то у них нет таких возможностей. Так что я надеюсь, что это сработает, но никто не знает, что будет – поживём, увидим. Так вот, скажем, если бы я мог написать сценарий, то я бы заключил контракт в Британии с крупной фирмой, которая бы действительно занималась альбомом, которая бы продвигала и раскручивала его в лучшем виде. А потом я бы отправился в тур по Британии, Канаде, Австралии, Германии, возможно, приехал бы и отыграл несколько отдельных концертов в России – например, в Москве, С.-Петербурге, Екатеринбурге – в крупных городах. Ну и также везде. Если бы я должен был писать сценарий, вот как бы я его написал. Но, знаете ли, в этом бизнесе не всё происходит так, как хотелось бы, вы должны уметь ждать. И возможно через год мы опять будем беседовать, и я буду “плакаться” (показывает) – “ууууууу, этого всего не случилось...” (смеется).
Мне нравится этот альбом, действительно нравится, и группе тоже – это замечательно. Так что, если такая же положительная тенденция в делах, что мы имеем сейчас, сохранится и потом...
— Как насчет проекта ваших детей?
— Этот проект пока в подвешенном состоянии. Так как Майкл решил, что ему на самом деле не очень нравится эта идея. Он не хочет этим заниматься.
— А недавно мы посмотрели два видео от Сюзан в Youtube...
— Да-да. Она сделала это, просто чтобы оказать любезность этому парню. Они хотели сделать что-нибудь... Они сидели в моей студии, но они не использовали эту студию.
— Вы не руководили ими, не помогали им при этом?
— Меня там не было, я даже не знал об этом до следующего дня. Я знал, что она собиралась это сделать, она говорила мне. А затем они, должно быть, принесли небольшой магнитофон, подключили туда микрофон, и просто спели это всё вживую в комнате.
— Как вы оцениваете её пение?
— На мой взгляд, она была великолепна! Я думаю, это так. Знаете, она ведь моя дочь, она – лучшая (улыбается). Мне понравились обе песни, но, честно говоря, вторая песня (Kodaline - All I Want) – мне казалось, что она просто уносит меня, я был в таком восторге... Потому что я прослушал оригинальный вариант песни, а потом послушал её в исполнении Сюзан. И эти “задержки” в её голосе, делающие его таким чувственным, таким эмоциональным – я слушал это буквально со слезами на глазах... Мне казалось, она была просто фантастична! Она лучше всех! (улыбается)
— Однако время идет, но ничего не происходит...
— Но ей всего лишь 21. Нет причины отчаиваться, знаете ли. А если бы мне удалось получить контракт на запись с каким-нибудь большим лейблом в Британии, то тогда мне было бы легче устроить и её дела... Ведь проблема в чем – я уже нашел в Британии тех, кому это всё было интересно, но они сказали – это звучит прекрасно, скажите нам, когда и где она выступает, мы хотим прийти и посмотреть на неё. Но она нигде не выступает, потому что группы не существует. Но, на самом деле, ей нужно получить вначале контракт, а затем уже выстраивать группу вокруг неё. Это будет лучшим способом.
Запись и обработка интервью – Ilmir. Особая благодарность Annie за помощь в работе над текстом.
© 2012 www.chris-norman.ru
Перепечатка материалов в целом или частичном виде может осуществляться лишь с разрешения редакции сайта. Нарушители будут наказаны в соответствии с законом об авторском праве.